Д'Артаньян и три мушкетера

Едва ли кто-то всерьез сможет посмотреть этот фильм сейчас, но… когда кинематограф становится анекдотом, это значит, что он уже стал легендой. Отблеск этого легенды – шляпа Михаила Боярского, который с тех пор стал Д’Артаньяном. И это уже навсегда. Хотя для меня точно так же Вениамин Смехов будет всегда Атосом, а Игорь Старыгин – Арамисом…

И ведь фильм сам по себе не может претендовать ни на историческую достоверность – бедный, бедный Дюма! – ни на зрелищность – как они там машут шпагами это же уму непостижимо! – ни даже на глубину чувств, ведь фильм вроде о любви. Взглядом беспристрастного наблюдателя – так, средненький исторический боевик “по мотивам”. И тем не менее…

Георгий Юнгвальд-Хилькевич снял великолепный фильм. Такой, какие умели делать только у нас. Вы задумывались, почему при минимальных бюджетах, чудовищном упрощении оригинала и с большими огрехами – как техническими, так и сюжетными – у нас снимались такие шедевры, которые поражали молодых на всю жизнь и которые с удовольствием смотрели и пересматривали взрослые? “Три мушкетера”, “Обыкновенное Чудо”, “Тот самый Мюнхаузен”, “Чародеи”, “Формула Любви”, “Соломенная шляпка”. Я не говорю о “Семнадцати мгновениях весны”, “Иронии судьбы” и “Служебном романе” - там другая история.

В советском кинематографе того времени сложилась особая, театральная школа. Все эти фильмы символичны и условны, как театр Кабуки, но при этом динамичны и зачастую бездумны, как голливудские “стрелялки”. Не так безжалостно сентиментальны, как болливудские (это индийский “Голливуд”) мелодрамы, но так же наполнены музыкой. Когда-то давно, задумавшись об этом, я услышал от мамы комментарий “В этих фильмах много хорошей музыки”. Наверное, в этом все дело. Это все мюзиклы, в успехе “мушкетеров” половина, если не больше, принадлежит Максиму Дунаевскому. Можно снисходительно смотреть на драки в кабаках, на беспомощное постановочное фехтование, даже на актерскую игру главных героев (так себе, если честно), но музыка и создаваемое настроение… это да, это настоящий синематограф. Кстати о “синематографе” – из “нашего нового кино” разве только “Человек с бульвара Капуцинов” сумел вернуть эту атмосферу.

И, кстати, заметьте еще одну особенность. Фильмы эти предполагают, что читать уже знаком с первоисточником. Это тоже отличительная черта нашего кино – спорная, но отличительная. Стругацкие намеренно писали сценарий “Чародеев” непохожим на “Понедельник…”, понять “Дозоры…” без романом Лукьяненко я вообще не представляю как, в “Формуле Любви” от рассказа Алексея Толстого осталось только центральное событие “материализации чувственных идей”. И если смотреть фильмы как экранизацию – возмущение просто захлестывает. Но это неверно. Это не экранизации. Как не экранизация “Сияния” Стивена Кинга легендарное “Сияние” Стенли Кубрика.

И снисходительный читатель – именно читатель, знакомый с книгами Дюма – получит настоящее удовольствие от столь вольного “переложения” его книг. Потому что сам Александр Дюма, который писал свои романы с бокалом вина в одной руке и обнимая другой очередную красотку, сидящую у него на коленах, писал именно в таком духе…

Я пересматриваю старые фильма, да… за неимением хороших новых.