Цветы для Элджернона

Впервые я прочитал этот рассказ лет в 12. Домашний, “книжный” ребенок, я каждую субботу после обеда или утро воскресенья проводил в библиотеке. Неделю за неделей я с азартом золотоискателя просеивал пахнущие бумажной пылью уголки книжных лабиринтов, со вкусом гурмана неторопливо выбирал то, что буду читать на следующей неделе вечерами, лежа на специально сшитом для меня “коврике” под напольной лампой, на которой я всегда отключал одну лампу из двух, чтобы двойные тени не утомляли зрение слишком быстро. Но даже это удовольствие было меньше, чем ходить между полками и предвкушать по названиям, чем окажется то ли иное название на обложке.

“Цветы для Элджернона” был одним из рассказов в многотомном сборнике зарубежной фантастики. Других рассказов я сейчас уже и не помню, а вот этот недавно вдруг всплыл в памяти и вызвал желание перечитать. История Черли Гордона, умственно отсталого - прямо скажем, дебила - которого подвергли хирургической операции увеличения IQ. Написана в виде “атчетов” подопытного, написанных для отслеживания “ксперимента” - первые страницы написаны ужасающе безграмотно и примитивно (чего еще ждать от человека с IQ ниже 70 баллов?). Рассказы о том, как он искал картинки в пятнах Роршарха (и не находил), как соревновался с лабораторной мышью в прохождении лабиринта (проигрывал). “Умный мыш” Элджернон - белая мышь, которой тоже была сделана операция по увеличению интеллекта - стал сначала заклятым врагом нашего героя, потом другом, а потом и единственным “братом по несчастью”. Стремительно “умнея”, оба они превзошли всех окружающих - о том, что “высоколобые ученые” неприятно поразили своей ограниченностью, было с горечью написано в одном из отчетов бывшего дебила, ставшего видным ученым - и внезапно оказались перед ужасающей перспективой. Уровень интеллекта, стремительно взлетевший до 180 пунктов, может оказаться не навсегда. Первые признаки показал Элджернон - он стал ошибаться, у него появилась немотивированная агрессия и перепады настроения. Чарльз, чья жизнь чудесно изменилась, осознал всю унизительность своей прежней жизни и вспомнил все издевательства, которые просто не мог понять раньше. И возвращаться туда… это стало предчувствием ада. И это очень-очень болезненно - замечать пропущенные запятые в отчетах, узнавать в его реакциях “первопроходца” Элджернона. Весьма впечатляюще.

Оказывается, за это время рассказ, заслуживший “премию Хьюго” за лучший короткий рассказ, стал романом, который наградили уже “премией Небьюла” за лучший роман. И перечитывая его, я прочел гораздо больше, чем в детстве. И множество воспоминаний о семье и тяжелом детстве, и запоздалое эмоциональное развитие на фоне стремительного интеллектуального, и возмущение личности, которую высокомерие ученого поставило на одну ступень с лабораторной мышью, и привязанность к Элджернону, “в одной лодке” с которым его поставили обстоятельства. И встреча с родителями, и конфликт с бывшими “друзьями”, которые охотно издевались над ним и теперь дружно против него ополчились - всего этого не было в том коротком рассказе, который поразил меня писательским талантом рассказывать историю жизни языком идиота и интеллектуала, плавно переходя от одного к другому и обратно. В “большом романе”  повзрослевший я увидел куда больше взрослого - желание стать выше, крушение детских представлений о жизни, разочарование в идеалах, страх сумасшествия, бешенство бессилия и ненависть к тем, кто дал свет разума, чтобы его отнять. Очень сильно.

И бьющая по нервам, ужасающая в своей предопределенности концовка. “Если у вас будет вазможность положите пожалуста немножко цвитов на могилу Элджернона которая на заднем дваре”.