Чайки над минаретами

Столица Римской, Латинской и Османской империй. Стратегический порт на Босфоре. Граница между Европой и Азией, самый европейский город из всех азиатских и самый азиатский - из всех европейских.  Византий, Новый Рим, Константинополь, Царьград, Истанбул.

Древние колонны, уходящие на десяток метров вглубь “культурного слоя”, стекло и металл небоскребов деловых кварталов, асфальт и бетон скоростных шоссе, обветренная брусчатка кривых улочек и потрескавшийся камень крутых лесенок между домами Eski şehir, старого города. Шпили мусульманских минаретов над византийскими куполами Софийского собора. Чайки, кружащие над Босфором, и запах жарящейся рыбы на мосту через Золотой Рог.

Мировые брэнды в бутиках торговых центров и маленькие лавочки со штучным товаром, надоедливые торговцы и доброжелательные прохожие, которые непременно остановятся рядом с иностранцем в затруднении и обязательно постараются на ломанном английском хоть чем-то помочь - причем, зачастую в одном лице. Строгие нравы верующих и их снисходительная улыбка при виде туристов, тайком разливающих шампанское в бумажные стаканчики прямо из рюкзака. В те самые бумажные стаканчики, за которые уличный торговец не захотел брать денег, а потом  “okey, one lira” - и добавил еще один.

Город, где в помещении нельзя курить - нигде! - но половина всех кафе расположены на улице. Где на тебя не косятся некурящие. Где полиция окликает издалека, чтобы тебе не пришлось делать лишних шагов. Где в автобусной давке кто-то незнакомый протянет транспортную карточку, потому что в автобусе ее не купить, а ты уже вошел. Где улыбаться легко и естественно, просто оттого, что ты видишь вокруг улыбающиеся лица. И не в туристических местах, а - повсюду.

Город, где здравый смысл главенствует над законом, а не наоборот. Где переходят дорогу в неположенных местах и не делают из этого проблемы. Водители сигналят перед поворотом, чтобы предупредить тех, кого он может не увидеть. Автомобили “запирают” друг друга на парковках и бросают там, где из них вышли. И все это не причина для ругани, скандалов, выяснения отношений. Бросил машину - значит, сам где-то неподалеку. Выйдет на сигнал, выпустит.

И так во всем. Нет урны - брось так, чтобы легко было убрать, а не выковыривать из труднодоступных мест. Не надо стыдиться себя, тайком втаптывая окурок между плиток мостовой - это не твоя вина, это недоработка властей. И она будет исправлена. Туда, где скапливаются окурки - направляют больше дворников, ставят урны. Все стихийно, как тропинки в английском парке - не там, где решил архитектор, а там, где ходят люди. Уважение к себе и окружающим вырастает именно из этого, а не из обличающих табличек с “убедительными просьбами”, и уж тем более - не из запретов и санкций. И от всего этого даже в голову не придет ставить себя выше окружающего персонала. Здесь нет униженного заискивания старой русской школы официантов, как нет высокомерного купеческого “человек!”. Черт возьми, здесь даже чаевые давать не принято. Официанты делают свою работу и не рассчитывают ни на что сверх того, что должно. Они держатся на равных и это куда приятней имитации униженного восторга и нелицеприятных комментариев в спину. Здесь “человек-функция” отсутствует как понятие, здесь все прежде всего личности, а уж потом - все остальное. И есть в этом всем что-то глубоко честное, открытое и чистое.

Чайки над минаретами в розовых лучах заходящего солнца - таким я тебя увидел, Истанбул, таким ты мне понравился и таким я тебя запомню. Современный и древний, строгий и великодушный, экзотический и родной. Мой город, которому я чужой, но который уже стал мне родным. Который я уже люблю…